Евгений Сартинов - Гороскопы всегда врут [СИ]

— Следователю Годованюку. Он у нас самый опытный на данный момент.

При этих словах Спирину показалось, что прокурор как-то поморщился, но, к чему относился скепсис судейского чиновника, Виктор не понял.

— Постарайтесь, Валериан Михайлович, — Спирин поднялся с места и, уже пожимая на прощание руку прокурора, попросил. — Вы уж возьмите это дело под свой контроль, для нас это вопрос чести.

Сорового и в самом деле искали уже вторые сутки. В два часа дня старенький УАЗик третьего отделения милиции остановился на одной из улиц в частном секторе, на самой окраине города. Из него вылезли четверо: майор Иван Михайлович Мазуров, капитан Андрей Колодников, и по, убывающей, старший лейтенант Павел Зудов, и участковый этого района, так же старлей Виктор Демин. Зудов, хоть и младший по званию, на голову возвышался над Мазуровым и Деминым, и почти на две над низкорослым Колодниковым. В руках этого мощного парня был автомат с укороченным стволом, на голове каска, или, как любили ее называть менты — «сфера», поверх рубахи надет бронежилет. Трое остальных были в своей обычной форме, более пригодной для летнего времени года. Самый опытный, сорокалетний Мазуров, солидной комплекции мужчина с внушительных размеров черными усами, вообще то занимался розыском пропавших без вести да находящихся в бегах. Но сейчас положение в городе было таково, что его попросили помочь операм в поиске Сорого. Именно он, по своим каналам узнал этот адрес.

— Ну, если его здесь не будет, то я не знаю, где его искать. Будем подавать во всероссийский розыск, — сказал Мазуров, оглядываясь по сторонам. — А это точно улица Толстого?

— Да, ты чего, конечно. Это же мой участок, — обиделся Демин.

— А какая тогда за рынком улица? Тоже ведь Толстого? — продолжал недоумевать Мазуров. — Я думал, что это там.

— Там улица Льва Толстого. А это Алексея Толстого, — разъяснил разницу Колодников. — Она видишь, короткая, домов десять, не больше.

— Ну вот, думал, за пятнадцать лет город наизусть выучил, а тут такие открытия, — огорчился Мазуров. — Как пойдём?

— Там, с той стороны, пологий овраг, а потом чистое поле, рядом переулок. Если он побежит туда, то мы быстро его на машине догоним, — предположил Демин. — Главное, чтобы он в заложники никого не взял. А то за ним это не заржавеет.

— Да, это верно, он дурной до ужаса, — согласился Колодников, нервно докуривая сигарету. — Гайка в башке у него давно срезалась.

— Ну, хоть ты мне про него не рассказывай, — усмехнулся майор, — я сам Сорого брал, когда он в первый раз на семерик раскрутился.

— А я его в прошлый раз раскручивал, так что-то же не от бабушки о нём слыхал, — парировал Колодников.

— Ты уже курить больше меня начал, Андрюха, — усмехнулся Мазуров. В отличие от всех остальных он выглядел более спокойным. — Не по чину, брат.

— Да, все твое дурное влияние, — нервно хохотнул Андрей, и предложил. — Давайте вломимся как есть, через калитку, а там что получится.

— Нет, это опасно, — Мазуров отрицательно покачал головой. — Вы с Деминым зайдите со стороны соседей, а мы с Пашей попробуем через ворота.

Нужный им дом оказался последним перед небольшим переулком, так что Демин побежал в сам переулок, обходить дом с тылу, а Колодников решительно толкнул калитку соседнего дома. Тот же час в ограде всполошилась собака, за ней подняла лай и шавка за массивными воротами дома номер восемь. Менты не успели даже постучать в калитку, как звякнула щеколда, и, в воротах показался небритый старик в мятой одежде, и с авоськой в руках. Судя по мутным глазам, и обилию пустой тары в кошелке, старик был в обширном запое. Увидев перед собой двух ментов с оружием наизготовку, он опешил.

— Вы чего? — пробормотал он. — Чё такое?

— Сашка дома? — Мазуров спросил так, словно разговор шёл не о разыскиваем всей милицией рецидивисте, а о его лучшем друге.

— Спит он, — машинально ответил хозяин дома.

— А ты это куда собрался?

— Да, вот, пушнину сдать, — старик приподнял авоську с пустыми бутылками.

— Ну и иди, — согласился Мазуров, отстраняя его в сторону. Сбоку надрывалась собачонка, но, слава богу, она была на цепи, так что достать их не могла. Они уже подходил к крыльцу, когда сзади раздался крик старика: — Сашок, атаз, менты! Уходи брат!

— Вот сука! — пробормотал Мазуров, рванулся вперед, но только он взялся за дверную ручку, как изнутри дома раздался выстрел. Щепка, отскочившая от одной из досок двери, подсказала ему, что выстрел был вовсе не холостым. Мазуров метнулся в сторону от двери, с другой стороны дверей укрылся Зудов.

— Блин, откуда у него ствол? — пробормотал майор. Но разгадывать загадки было некогда. Откуда-то с противоположного конца дома послышался звон разбитого стекла, а потом голос Андрея Колодникова.

— Стой, стрелять буду!

Тут же раздался выстрел, как понял Мазуров, это в ответ стрелял Сорый. Колодников ответил дважды. Мазитов с Зудовым метнулись на звуки перестрелки. К стрельбе как раз подключился и Демин.

— Сашка, бросай оружие! — крикнул он. Когда Мазуров и Зудов добежали до огорода, все было уже решено. Колодников слева от них, метров на десять впереди, перелазил через забор, благо от глаз Сорого его прикрывала старая баня. С его малым ростом и высоким, под полтора метра забором, это было достаточно тяжело. Демина же Мазуров увидел справа, прячущимся за старым, покосившимся туалетом.

— Где он? — приглушенно спросил Мазуров.

Демин показал пистолетом в сторону небольшого, корявого сарайчика, то ли для инструмента, то ли для еще каких-то целей. Сложен он был из средних размеров бревен. Крупные щели в бревенчатом срубе давали Сорому прекрасный обзор со всех сторон.

— Сыроквашин, сдавайся! — крикнул Мазуров. В ответ прозвучал выстрел, заставивший всех торопливо укрыться за углом дома. В этот момент в ход событий снова ввязался хозяин дома, так и не расставшейся со своей авоськой.

— Сашка пошли их все на х…! Не сдавайся! — закричал он за спиной милиционеров. После этого он сделал попытку выйти из-за угла. Зудову пришлось затаскивать его силой, тем более, что Сорый снова открыл огонь. Сразу три выстрела прозвучали один за другим, и два из них достигли цели. Одна пуля попала в бронежилет Зудову, а вторая, в ногу старику. Тот взвыл от боли, и коренным образом переменил свою позицию по отношению к своему дальнему родственнику.

— Ты, что, козел, ты же в меня попал! — заголосил он уже лежа на земле. Между тем Павел так же рассматривал след, оставленный пулей Сорого на его бронежилете.

— Как молотком по ребром двинула, — поделился он с друзьями впечатлениями.

— Пашка, дайка очередь в воздух, — предложил ему Мазуров. Тот сильно высовываться не стал, просто выставил автомат, и дал очередь в сторону солнца. Сорый снова выстрелил, и очень точно, так, что от самого косяка дома отлетела длинная, на полметра, щепа.

— Вот сволочь! Хорошо стреляет. Сколько у него патронов? — спросил Мазуров, у подвывавшего от боли старика.

— До хрена, — сообщил тот, пытаясь разглядеть рану чуть ниже колена. — Вот падла, что же он в меня то стрелял! В родного дядьку!

— Откуда он пистолет взял? — не сильно ожидая ответа, спросил Мазуров.

— Ага, так я тебе и скажу! — зло скривился старик. — Я сам два срока на зоне оттоптал, червонец и семерик. Вызовите скорую, видите, кровь же идет!

— Ну, не хочешь говорить, не надо, — Мазуров сделал скучное лицо, — не до тебя, старик. Погоди, пока мы с ним разберемся, потом и скорую вызовем.

— Не козлись, начальник, вызови скорую. Вызовите скорую, у вас же есть рация! — настаивал старик.

— Да молчи ты, видишь, нам не до того! — шикнул на него Мазуров, и снова крикнул в сторону Сорого. — Сорый, не дури! Ты уже своего дядьку подстрелил.

— Ну и хрен с ним, — донеслось из сарая, — с козлом старым. Быстрее сдохнет — жене приятно будет.

— Ну, вот видишь, как к тебе племянник относиться. А ты его защищаешь, — снова с усмешкой обернулся к раненому Мазуров.

— Да какой он мне, нахрен, племянник! Два года я с его теткой жил, вот с тех пор в дядьки он меня и записал, — окрысился старик.

— Ну, тем более. Так, где он пушку взял? — Мазуров присел рядом с крайне дальним родственником бандита, снял с пояса рацию, покачал его в руке. — Ты, поди, ему ее и подарил? Ты, дед, случаем, не бендеровец? Схрон, наверно, еще со времен войны держишь?

— Пошел ты нахрен, какой я тебе бендеровец! Коренной русак я. Да, откуда у меня ствол!? — взорвался старик. — Где я его возьму, рожу, что ли? Лущан, племяш мой, в самом деле — настоящий племяш, не как этот козел, продал его этому придурку. Что тот козёл, что этот.

— Не поймешь тебя дядя, то у тебя все родственники, то они же потом козлы. Выходит, одни козлы у тебя, дядя, в родне. Печально. А Лущан это кто? — продолжал допытываться Мазуров, включив, впрочем, рацию.